«Если мы гово­рим о нашей свя­зи с мамой, я гово­рю: «Мама — это мед­ре­се». Это зна­чит «шко­ла». Пото­му что мама и дру­гие жен­щи­ны все­гда нахо­дят­ся в тени у мусуль­ман, но они ока­зы­ва­ют боль­шое вли­я­ние на нас.

Они несут боль­шую ответ­ствен­ность за наше обра­зо­ва­ние, наши мане­ры. Для меня жен­щи­на игра­ет боль­шую роль, что­бы ребе­нок полу­чил хоро­шее обра­зо­ва­ние и вос­пи­та­ние. Это очень важ­но. Поэто­му жен­щи­на тоже долж­на быть образованной

Воз­об­но­вил бы я карье­ру, если бы мать попро­си­ла меня дове­сти свой рекорд до 30–0? Во-пер­вых, я не думаю, что она бы так ска­за­ла. И не думаю, что она зна­ет об этих 29–0. Может, и зна­ет, но ее это не вол­ну­ет. Во-вто­рых, в отно­ше­ни­ях роди­те­лей и детей нет сво­бо­ды сло­ва. Когда тебе 17 лет, ты счи­та­ешь себя коро­лем мира, но когда ты обща­ешь­ся с роди­те­ля­ми, сво­бо­ды сло­ва нет. Даже если тебе 50 и твоя мать жива, ты дол­жен ее слу­шать­ся»,— поде­лил­ся чем­пи­он UFC.